перечень того, что раньше было лучше - kulupa. Раньше всё было раньше

Несмотря на все блага капитализма, моя бабушка продолжает скучать по Советскому Союзу: ведь тогда лимонад был вкуснее, улицы чище, а люди честнее, открытее и доброжелательнее. Наша память опускает ненужные детали типа железного занавеса и цензуры - так работает ностальгия. Что это: психическое заболевание, социальная эмоция или просто свойство романтической натуры?

Мне ближе другой пример: на прилавках обычных и цифровых магазинов появились новые серии игр прошлого - Super Mario и Sonic Generations, которые предназначены явно не для детей, а для тех, кто помнит этих персонажей по приставкам «Сега» и «Денди». Производители пытаются спекулировать на ностальгии, но продажи говорят сами за себя: почему-то дальше светлых воспоминаний дело не идет. Но я ведь точно помню, как круто было играть в Марио и Соника, а самый страшный фильм на свете - «Заживо погребенный» . Почему же неделю назад он шел по телеку, а мне было сначала смешно, а потом дико скучно?

Что такое ностальгия?

Термин «ностальгия» произошел от греческого nostos (возвращение на родину) и algos (страдание), то есть дословное толкование этого слова - тоска по родным местам. Понятие ввел шведский врач Йоханнес Хофер в 1688 году в своей диссертации, когда описывал заболевание солдат, дислоцирующихся в чужих странах. Пациенты были в агонии, но, попав домой, чудесным образом излечились. Подобные случаи повторялись у эмигрантов, тогда врачи и философы объяснили это «передвижением животного духа», который как-то привязан к родной земле.

Ностальгию считали физическим недугом и предлагали лечить разными способами: пиявками или опиумом. Швейцарский исследователь [Жан Старобинский](http://ru.wikipedia.org/wiki/Старобинский,_Жан) в своей книге The Idea of Nostalgia рассказывает о русском генерале, который лечил солдат от ностальгии тем, что закапывал их живьем - чтобы болезнь не распространялась на остальных.

Спустя полтора столетия больных ностальгией тщательно препарировали и не нашли ничего, что указывало бы на физиологическую причину болезни. Поскольку под микроскопом ничего не было, термин пропал из поля зрения медицины лет на пятьдесят, зато стал использоваться в литературе для описания романтических эмоций.

В начале XIX века ностальгию стали считать формой депрессии или меланхолии. Психолог Фрэд Дэвис продвигал эту идею и рассказывал об интересных исследованиях. Пациенты, проходящие тестирование, ассоциировали ностальгию с такими понятиями, как «детство», «тепло» и «старые добрые времена». Стало понятно, что ностальгия не имеет привязки к территории и не является тоской по родине: ностальгия связана со временем - это тоска по прошлому, неважно где, важно когда. За три столетия мы пришли к тому, что ностальгия это не болезнь, а эмоция, вопрос в том, как она влияет на наше психическое состояние.

Как работает ностальгия?

Исследования показали , что человек больше вспоминает те песни/фильмы/книги, которые он потреблял в позднем подростковом возрасте, а не в раннем детстве или после совершеннолетия. Опросы студентов в Саутгемптонском университете показали, что в 40% случаев причина ностальгии - одиночество. Воспоминания о временах, когда человеку было хорошо, служат защитной реакцией при расставании с близкими людьми, которая помогает не только выстоять в момент одиночества, но и выбраться из этого состояния. Ностальгия поднимает настроение и в итоге повышает социальную активность человека.

Самые частые предметы ностальгии - какие-то конкретные события, например, день рождения, отпуск или медовый месяц. Они почти всегда вызывают позитивные эмоции, в моменты ностальгии мы вспоминаем лучшие моменты своей жизни. Бывшая биатлонистка Саша в ответ на вопрос о том, что вызывает у нее ностальгию, ответила так: «Я скучаю по простой спортивной логике, когда ты лучший по результатам и твое лидерство оспаривают только в твоем виде. Когда пловец не спорит с боксером за первое место. Ты либо выиграл, либо проиграл. Вообще, этой черно-белости ужасно не хватает в ситуации, когда ты только и делаешь, что целыми днями различаешь оттенки и смыслы. А еще по сборам и бесконечным тренировкам».

В редакции «Теорий и практик» главными объектами ностальгии стали предметы и места, связанные с детством: козинаки из воздушного риса, тетрис, поездки на дачу с бабушкой, поездки с папой на «Жигулях» с мокрыми после бассейна волосами.

Это вовсе не значит, что раньше было лучше, чем сейчас - просто мы так все запомнили. Если вернуться к предметам воспоминаний, можно серьезно разочароваться, ведь с течение времени изменились вы и весь мир вокруг. Играть в Марио 85 года не так захватывающе, потому что у вас на самом деле давно поменялись интересы, да и лучших способов развлечься достаточно. Зато об этом приятно вспоминать.

Алла Сергеевна Демидова (род. 1936) — актриса театра и кино, народная артистка РСФСР (1984), широкую известность получившая в Театре на Таганке и вошедшая в историю отечественного искусства как «одна из самых значительных и стильных современных русских актрис». Ниже приведен фрагмент из ее интервью корреспонденту газеты "Аргументы и факты" Игорю Изгаршеву (опубл.: "АиФ", № 4 (1317), январь 2006 г.).

- Вы живете в самом центре, на Тверской. Понимаете, что сегодня происходит за окном?

Единственное, чего я не понимаю, - молодых. Хотя нет, лишь делаю вид, что не понимаю. Вообще я боюсь улицы. Иногда смотрю из окна - вот идут девочки ряженые… Это ведь тоже результат нашей провинциальности. В Париже, например, человек не выйдет на улицу ряженым. На какой-то раут - да, нарядится. А просто так, без повода - никогда. А у нас все немножко ряженые, выходят на улицу и стараются одеться не так, как дома ходят. Это нас изуродовала советская система. Мы всё время боялись, надевали личину. Мы неестественны, нам надо учиться быть собой. Дома мы одни, в транспорте - другие, с мужем - третьи. Лицедейство у нас - оно всеобщее. Может, поэтому всегда и был такой интерес к театру, к актеру. Немногим удавалось при этом оставаться самими собой, маска же прирастает. У великого мима Марселя Марсо был такой номер - он снимал-надевал маски то веселого, то грустного человека. И под конец надевал маску агрессивного человека и уже не мог с ней расстаться. Я и за собой это иногда замечаю. Иду по улице, смотрю на себя в витрину и вздрагиваю: кто это? В отражении - замкнутый, застегнутый на все пуговицы человек. Нам надо многому учиться. Прежде всего - быть самими собой. Создавать общественное мнение. Появились бы какие-то авторитеты, к которым можно было бы прислушиваться.

- Откуда они появятся?

Умные люди на Руси никогда, слава богу, не переводились. Есть же философы, ученые, писатели… Мы слишком оглядываемся на заграницу. А там совсем другая жизнь, уклад которой складывался веками. Во Франции, например, обедают строго с 12 дня до часу. А мы едим, когда захотим или когда кто-то придет в гости. У нас другие гены, другая история. Нет, мы должны усовершенствоваться изнутри.

- Раньше общественное мнение создавалось на кухнях. Сейчас - на трех кнопках телевизора.

Конечно, то поколение, которое создавало общественное мнение в 70-80-х, ушло. Некоторые доживают, но уже молча. В нашей компании существовал домашний кукольный театр, в котором были куклы Беллы Ахмадулиной, Булата Окуджавы, Олега Чухонцева. Мы собирались, писали тексты. Вроде бы развлекались таким образом, но это формировало наши вкусы, а бумерангом они отражались в нашем творчестве. Сейчас таких компаний нет.

А почему? Ведь та же Белла Ахмадулина, Олег Чухонцев, Фазиль Искандер остались. Почему они больше не влияют на общество?

В 90-х годах банку - так условно я называю наше общество - перевернули. Все, что раньше было на дне, теперь оказалось сверху - эта пена заказывает музыку, у них деньги. А остальное ушло не то что в осадок, а в тишину.

Алла Сергеевна, существует какой-то безусловный признак, по которому можно судить о том, что человек творчески состоялся?

Да, в устоявшемся обществе этот признак - общественное мнение. Как ни странно, у нас оно было при советской власти. Его создавала интеллигенция. В состоявшемся обществе, например в Америке, это мнение создает пресса. Что напишет "Таймс", то и будет, кого назначат гением, тот им и станет. У нас такого рода авторитетов не существует.

- На ваш взгляд, таланту надо помогать или он пробьется сам?

Очень надо, особенно в начале. А вообще все зависит от судьбы. Но что такое судьба? Это не мистика. Человек рождается с каким-то импульсом (гены на это влияют или звезды, мы опустим). И вот этот импульс диктует человеку реакцию и формирует характер. А характер - это коридор судьбы. Так что очень многое зависит, даже при наличии очень хороших данных от Бога, именно от характера, от судьбы. Конечно, еще надо очень много работать. Но понимать, что работоспособность не всегда идет параллельно с талантом. Если бы я с утра до вечера занималась у станка, я бы все равно не стала балериной.

- Что такое деньги? Являются ли они признаком успеха?

Деньги нужны, без них жизнь плохая, как поется в песне. Но они не говорят об успехе. Нет, оценивать успех и талант деньгами - это самое последнее дело. Я к деньгам немного равнодушна. Вообще, зарабатывать деньги - это адский труд. А я как раз не из трудоголиков. Мое самое любимое занятие - лежать на диване с книжечкой.

- Начинаешь ценить талант после смерти - это русская особенность?

Увы, у нас принято, если человек умирает, сразу зачислять его в великие. На три дня, правда. Если сравнивать с той же Европой, у нас никогда не было звездной системы, да она и появилась пока только в шоу-бизнесе. Но она возникнет. Звезда - это коллективный продукт, в который вложены деньги. Но когда человек становится звездой, в нем что-то меняется. Не все ведь могут стать звездами. Если даже посмотреть на американских звезд - они, что называется, матереют. Становятся хозяевами положения. А наша вечная неуверенность, вера в то, что режиссер - всегда барин… Понимаете, мы все очень невоспитанны. Мы - культурные, но нецивилизованные. Не умеем вести себя в обществе и даже дома. 99 процентов вилку неправильно держат. А вообще, все зависит от того, как смотреть на жизнь.

Она же настолько многогранна… В один день в какой-то газете меня обозвали "интеллектуальной овчаркой". Я прочитала утром и подумала: "Как смело и забавно". А днем поехала с собакой и кошкой на дачу и решила заехать в сельский магазин купить им еды. Остановила машину и, пока делала покупки, оказалась прижатой к тротуару шикарным белым "Мерседесом". Жара, мои в машине задыхаются, кот аж заплакал. Наконец выходит из магазина хозяин лимузина, а с ним крашеная деваха. Я говорю им: "Что же вы припарковались, не подумав о других?" Они молчат и смотрят на меня. Я им продолжаю объяснять, как они не правы, а сама думаю: чего же они молчат? Вдруг эта деваха, в упор глядя на меня, говорит: "Овца!" Села в машину, и они уехали. Вот так в один день я побывала и овчаркой, и овцой.

- А когда мы вернемся наконец к нормальной жизни?

Многие, как Гавриил Попов, с которым мы вместе учились в университете, стращают сегодня "оранжевой" революцией. Я не думаю, что она возможна. У нас слишком большая страна, замедленные ритмы, адское терпение, которое никому не снилось. Все устаканится и само придет на круги своя. По-другому жить невозможно. И это понимают все. Даже те, кто покупает билеты на концерты шоу-бизнеса, понимают, что их кормят мякиной. Уже сейчас всё потихонечку меняется. Сужу по поэтическим вечерам, которые я иногда устраиваю. Как-то читала "Поэму без героя" Ахматовой в "Новой опере". Мне потом приятель рассказывал, как после того вечера случайно подслушал разговор двух разодетых красавиц. Одна другой говорит: "Знаешь, клёво! Стихи Демидова сочинила?" А я подумала, что это уже неплохо. Они же пришли слушать "Поэму без героя"!

- Мы сегодня тоже живем без героя? Или он есть?

Ахматова очень мудро показала это в своей поэме. Наш герой - это время.

Действительно, каждый раз, когда слышишь про то, что раньше было лучше, возникает легкое недоумение. Мы прожили много критических и даже трагических ситуаций в нашей общей судьбе. За последние 100 лет были и революции, и коллективизация, и репрессии, и войны, и много чего еще объективно более сложного и худшего, чем нынешнее время, которое по-своему тоже непростое.

Удивительно, но подобные изречения были в ходу и 50, и 100 лет назад и, по-видимому, в течение всего промежутка существования человечества. Следовательно, ухудшается не мир, а почему-то люди воспринимают время как-то по-своему, субъективно. В чем могут быть причины такого восприятия?

Как правило, о том, что раньше жизнь была лучше, говорят те, кто может сравнивать разное время, а значит, люди уже не молодые, как минимум зрелые или даже пожилые. Если рассмотреть их личную историю, то становится понятно, что их молодость попадала на период, который они считают лучшим, потому что молодость - это всегда надежды, избыток сил и веры в жизнь. Может быть, их восприятие, что раньше было лучше, связано именно с личным восприятием того времени, которое совпало с более благополучным периодом их личной истории. Нынешнее же время, которое, по их словам, «намного хуже, чем раньше» просто выпало на тот период в жизни, когда накоплены разочарования, проблемы, соответственно, многое субъективно воспринимается в черных тонах.

Каково бы ни было время, в нем есть свои возможности для развития, равно как и свои сложности. Человек в период молодости может просто лучше адаптироваться и вписываться в свое время, которое потом считает лучшим. Легче решаются вопросы, больше драйва, а многие сложности, которые сейчас понимаются как проблемы, в юности воспринимались как вызов.

Также нужно отметить еще один фактор. Человек формируется той культурой, которая окружает его детстве и, в меньшей степени, в юности. Это - менталитет, ценности, идеалы, особенности взаимоотношений, специфика общения между людьми и многое из того, что присуще именно этому времени. Все эти особенности становятся для него родными и как бы впечатываются в него очень глубоко.

А как быть, если приходит другое время, когда резко меняются нормы, ценности? В этом случае, человек может чувствовать себя ненужным или «не в своей тарелке». Это не его мир, не его культура, он чувствует себя чужаком среди тех, кто только начинает жадно впитывать новое время. Очевидно то, что при этом он чувствует прошедший временной период как что-то более родное и начинает впадает в ностальгию по «хорошим временам».

Каждое новое поколение живет в несколько новом мире по сравнению с предыдущим. Достаточно прочувствовать разницу в восприятии жизни поколения до перестройки и после. Как изменились песни, фильмы, книги, мода?

К тому же на восприятие жизни и своего места в ней влияет и состояние здоровья, которое ухудшается с годами, а значит вносит свой негативный вклад.

Ностальгия может возникнуть и в результате возрастного кризиса, от прохождения которого зависит дальнейшее восприятие себя и окружающего мира.

Таким образом, в этом вопросе ключевым фактором является субъективность восприятия реальности, а не реальное ухудшение состояния нашего мира.

«Окно Овертона» — модель в философии, призванная объяснить направление государственной политики, аспекты общественной жизни через зависимость от общественного мнения: из всех возможных вариантов на уровне государства и общества поддерживаются лишь те, которые попадают в определённый промежуток — «окно Овертона», другие идеи отметаются как слишком радикальные. Изменения государственной политики и моральных норм в обществе связаны со сдвигом окна Овертона в ту или иную сторону. Теория названа в честь автора — Джозефа Овертона (1960—2003), бывшего вице-президента Макинского центра публичной политики. Википедия .

К сожалению Википедия довольно ограниченно описывает, как же работает эта технология. Потому попробуем разобраться более детально.

Джозеф Овертон описал, как совершенно чуждые обществу идеи были подняты из помойного бака общественного презрения, отмыты и, в конце концов, законодательно закреплены.

Согласно Окну возможностей Овертона, для каждой идеи или проблемы в обществе существует т.н. окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах.

Ниже я на примере разберу, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а в конце концов смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.

Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?

Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немысливое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.

Сильно не пугайтесь - пока это всего лишь кулинарные изделия, но думаю Вы понимаете тенденцию куда мы с вами движемся?

А вот наши "вдохновители":

Думаю представлять их не надо - сами знаете... Хотите попробовать человечинки, а? :)

Ну и уже ставшее "классикой" :)

Но вернемся к нашей статье...

ТЕХНОЛОГИЯ

Ещё раз повторю, Овертон описал ТЕХНОЛОГИЮ, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею.

Обратите внимание! Он не концепцию предложил, не мысли свои сформулировал некоторым образом — он описал работающую технологию. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда.

КАК ЭТО СМЕЛО!

Тема каннибализма пока ещё отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона — перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального.

У нас ведь есть свобода слова.

Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме?

Учёным вообще положено говорить обо всём подряд — для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.

Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности.

Окно Овертона уже двинулось. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.

Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.

Во-первых, это ещё один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу — «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть ниже. Для начала достаточно публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские учёные и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы.

Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

На этой стадии продолжаем цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Про каннибализм. Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер.

Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка».

Внимание! Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название.

Нет больше каннибализма.

Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным.

Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.

Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Он будет найден или придуман как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.

«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»

«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»

«Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь? Да кто вы такие, чёрт вас побери?»

Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.

ТАК И НАДО

После того как предоставлен легитимирующий прецендент, появляется возможность двигать Окно Овертона с территории возможного в область рационального.

«Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека»

«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»

«Есть люди, желающие чтобы их съели»

«Антропофилов спровоцировали!»

«Запретный плод всегда сладок»

«Свободный человек имеет право решать что ему есть»

«Не скрывайте информацию и пусть каждый поймёт, кто он — антропофил или антропофоб»

«А есть ли в антропофилии вред? Неизбежность его не доказана».

В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала — специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства.

Реальных противников — то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме растабиурования людоедства — стараются упаковать вместе с пугалами и записать в радикальные ненавистники. Роль этих пугал — активно создавать образ сумасшедших психопатов — агрессивные, фашиствующие ненавистники антропофилии, призывающие жечь заживо людоедов, жидов, коммунистов и негров. Присутствие в СМИ обеспечивают всем перечисленным, кроме реальных противников легализации.

При таком раскладе сами т.н. антропофилы остаются как бы посередине между пугалами, на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей».

«Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного. Окно Овертона движется дальше.

В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ

Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать её поп-контентом, сопрягая с историческими и мифологическими личностями, а по возможности и с современными медиаперсонами.

Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах.

Один из приёмов популяризации называется «Оглянитесь по сторонам!»

«Разве вы не знали, что один известный композитор — того?.. антропофил.»

«А один всем известный польский сценарист — всю жизнь был антропофилом, его даже преследовали.»

«А сколько их по психушкам сидело! Сколько миллионов выслали, лишили гражданства!.. Кстати, как вам новый клип Леди Гаги «Eat me, baby»?

На этом этапе разрабатываемую тему выводят в ТОП и она начинает автономно самовоспроизводиться в массмедиа, шоубизнесе и политике.

Другой эффективный приём: суть проблемы активно забалтывают на уровне операторов информации (журналистов, ведущих телепередач, общественников и тд), отсекая от дискуссии специалистов.

Затем, в момент, когда уже всем стало скучно и обсуждение проблемы зашло в тупик, приходит специальным образом подобранный профессионал и говорит: «Господа, на самом деле всё совсем не так. И дело не в том, а вот в этом. И делать надо то-то и то-то» — и даёт тем временем весьма определённое направление, тенденциозность которого задана движением «Окна».

Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников через создание им положительного образа через не сопряжённые с преступлением характеристики.

Во время последнего этапа движения Окна из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.

Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежна докатится до школ и детских садов, а значит следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание. Так было с легализацией педерастии (теперь они требуют называть себя геями). Сейчас на наших глазах Европа легализует инцест и детскую эвтаназию.

КАК СЛОМАТЬ ТЕХНОЛОГИЮ

Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет чёткого разделения добра и зла.

Вы хотите поговорить о том, что ваша мать — шлюха? Хотите напечатать об этом доклад в журнале? Спеть песню. Доказать в конце концов, что быть шлюхой — это нормально и даже необходимо? Это и есть описанная выше технология. Она опирается на вседозволенность.

Нет табу.

Нет ничего святого.

Нет сакральных понятий , само обсуждение которых запрещено, а их грязное обмусоливание — пресекается немедленно. Всего этого нет. А что есть?

Есть так называемая свобода слова, превращённая в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие обществу бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта.

Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить?

Ты совершенно прав, в одиночку человек не может ни черта.

Но лично ты обязан оставаться человеком. А человек способен найти решение любой проблемы. И что не сумеет один — сделают люди, объединённые общей идеей. Оглянись по сторонам.

И в завершение данной статьи хочу сказать только одно:

Раньше честные люди были гораздо честнее и женились сразу, без напоминаний!

Раньше все боролись за мир, даже работая на военных заводах!

Номера телефонов раньше были короче.

Раньше было меньше лошадиных сил. Зато человеческих сил было больше!

Жевательная резинка обладала более устойчивым вкусом. Даже после того, как её по очереди пожевали три параллельных класса и один старший, и ещё завуч немного, жвачка источала апельсиновый вкус и запах!

Старосты в классах имели реальную исполнительную власть!

Злые собаки были добрее.

Раньше пальто и калоши были превосходными, не то что нынешние польта и галоши. Их хватало на всю жизнь!

У ручных пил раньше ручек больше было – аж по две на пилу! И пилить было в два раза сподручнее!

Вёсла были весёлее!

Люди проводили много времени на свежем воздухе, стоя за мясом, молоком, виноградом, водкой и другими витаминами.

Руководители не позволяли себе разводиться у всех на глазах, в перерыве спектакля. Косыгин не позволял себе ничего с Ольгой Корбут.

В трамваях пассажиров развлекали не каким-то Wi-Fi, а компостерами!

Все одновременно переходили к водным процедурам.

Раньше Сталин был, а сейчас его на вас нет!

Дисциплина в стране была жёстче: равнение - ровнее, шеренги - длиннее, а смирно - смирнее. А вот вольно - вольнее не было!

Раньше судьба Второй мировой войны решалась там, где воевал полковник Брежнев, а не рядовой Райан!

Поплавки были тяжелее, и поэтому клевало чаще. Ну и рыба была небалованная.

А зори здесь были тише.

Оксюмороны раньше были лучше. Например, «горячий снег» или «настоящий коммунист». Или «живой труп»... Сейчас таких не делают.

И вот ещё об оксюморонах: жили раньше хуже, а всё было лучше. Как так? До сих пор непонятно. Всё непонятное, кстати, было лучше непонятно, сейчас многое стало понятно, но лучше не стало.

Раньше всем было понятно, что крутой тот, у кого «Верховина-6», «Карпаты» или «Рига-Дельта»!

Раньше окуни в ванной по две недели жили! Ну ладно, ну дня три-то точно жили! А нынешние до ванны не доживают.

Ложки были больше. Особенно чайные. Как нынешние столовые.

Раньше было томатное мороженое по семь копеек… Противное, но было же!

Утюги были горячее. И шипели громче.

Ногти были вкуснее.

Ноги были длиннее, а груди короче.

Телевизоры были тяжелее.

Горизонт был ближе. Но в то же время - и дальше!

Телеведущие не картавили.

Раньше девушку можно было трахнуть портфелем, и это было нормально.

Волга точно впадала в Каспийское море!

Раньше за варенье и печенье можно было купить военную тайну! Вот какое всё было вкусное! А сейчас тебе за печенье никто даже пароль для Wi-Fi не скажет.