Из первых уст: впечатления координатора "ЦентрСпаса" о поисковой операции в Беловежской пуще (Обновлено). Бобруйчанин участвует в поисках пропавшего в беловежской пуще мальчика

Максим Мархалюк из агрогородка Новый Двор Свислочского района пропал месяц назад, 16 сентября. 10 октября мальчику исполнилось 11 лет. Его ищут до сих пор.

«Поиски будут вестись до тех пор, пока открыто уголовное дело. Чтобы закрыть уголовное дело, необходимы определенные основания, которых теперь нет», - рассказал Naviny.by начальник управления информации и общественных связей МВД Константин Шалькевич.

По его словам, на месте проводятся дополнительные опросы, ведется информационный обмен.

Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту безвестного исчезновения Максима Мархалюка - в соответствии с п. 2 ст. 167 Уголовно-процессуального кодекса (через 10 дней после исчезновения).

Мальчик находится в международном розыске - его поисками занимается и Интерпол. Как отметил Константин Шалькевич, при размещении данных о пропавшем в банке Интерпола информация доводится до сотрудников, которые по роду деятельности занимаются поиском пропавших людей.

«Механизм распространения информации, способы и методы работы у зарубежных коллег такие же, как у нас», - сказал начальник управления информации и общественных связей МВД.

- Мимо мамы Максима проходишь, она ж на работе, не хочется ничего говорить и спрашивать. Нечего сказать, да и что спросить. Если бы была у нее какая-то информация, то уже все бы знали. А так что скажешь? Лишний раз будоражить - просто невозможно. Ведь каждый раз у нее опять проживание трагедии. Видно, что человек похудевший, изможденный - без боли и слез нельзя смотреть. Помните, когда была информация о польском следе? Так она прямо воспрянула, когда сказали. А сейчас… Сейчас опять у нее это состояние такое…

В самой масштабной в истории страны поисковой операции использовались авиация и беспилотные летательные аппараты, участвовали профессионалы и волонтеры.

В отдельные дни в поисках мальчика было задействовано более двух тысяч человек, рассказал Naviny.by командир поисково-спасательного отряда «Ангел» Сергей Ковган.

«На месте сделано всё возможное. Остались места, которые никто не может технически обследовать - болота. Всё, что могли, мы прочесали, причем по несколько раз, но информации о местонахождении мальчика нет», - отметил Ковган.

Существует алгоритм поисково-спасательной операции, специалисты знают, что и как делать, подчеркнул Сергей Ковган: «Поиск мальчика не прекращен, он продолжается отрядом «Ангел» путем информирования всеми возможными способами. Так мы делаем всё, что от нас зависит. А силовые ведомства занимаются оперативно-розыскной деятельностью».

В настоящее время отряд «Ангел» ищет более 54 детей, все они пропали еще до Максима Мархалюка.

Только в этом году «Ангел» помог найти десятки человек и тысячи за пять лет работы. Однако эта общественная инициатива держится только на энтузиазме людей, «которые по душевному порыву готовы тратить силы, время во имя поиска других людей».

Поиски пропавшего в Беловежской пуще школьника Максима Мархалюка не прекращаются уже более месяца.

Максим Мархалюк ушел из дома в деревне Новый Двор (Свислочский район) вечером 16 сентября. С тех пор о местонахождении мальчика ничего не известно.

«На данный момент поисками Максима занимаются сотрудники МВД совместно с кинологами и отрядом спецназначения. Надежду на то, что мальчика найдут, мы, несмотря ни на что, не теряем», - рассказали Sputnik в гродненском поисково-спасательном отряде «ЦентрСпас».

Участники отряда, по словам представителей «ЦентрСпаса», всегда надеются, что пропавшие рано или поздно найдутся. Между тем, со дня пропажи Мархалюка прошло уже 40 дней.

За поисками Максима продолжает следить вся страна. В самый разгар поисковых мероприятий в деревню Новый Двор приехало более тысячи человек со всей страны - волонтеры поисковых отрядов «Ангел», «ЦентрСпас» и других хотели помочь сотрудникам милиции и МЧС.

Через десять дней после пропажи мальчика Следственный комитет возбудил уголовное дело. Правоохранительные органы отрабатывают все возможные версии пропажи Максима, однако до сих пор ситуация с исчезновением ребенка не прояснилась.

В самом Новом Дворе при упоминании имени Максима только разводят руками и вздыхают. 10 октября у мальчика был день рождения - ему исполнилось 11 лет. Односельчане надеялись, что к дню рождения Максима все же найдут, но ребенка до сих пор нет.

- Никаких новостей абсолютно. Нам никто ничего не сообщает. Работает Следственный комитет и с нами ничем не делится, - говорит Алла Гончаревич, директор школы, в которой работает мама Максима. - Если бы родители хоть что-то знали, знали бы и мы. А так… Ничего абсолютно. Надежды не оставляем. Ребенка же по факту нет.

Да мало ли что, бывают же разные фантастические случаи. Это же не стандартная ситуация. В простой ситуации мы должны были сразу ночью его найти, ну пусть в воскресенье. Ну максимум на третий день. Ситуация просто нестандартная. Уже такие поиски были, что невозможно придумать, подумать даже что-то. Все догадки уже идут на уровне фантазий. Из опыта книг, кинофильмов и жизни. Что-то придумать новое - совсем трудно.

По словам Аллы Ивановны, конечно, больше всего за сына переживает мама.

Ведь каждый раз у нее опять проживание трагедии. Видно, что человек похудевший, изможденный - без боли и слез нельзя смотреть. Помните, когда была информация о польском следе? Так она прямо воспрянула, когда сказали. А сейчас… Сейчас опять у нее это состояние такое…

Сама Валентина особо разговаривать с журналистами не хочет.

- А что я могу сказать, если никакой информации нет, - тихим измученным голосом объясняет она. - Я звоню, а информации нет…

ЛАГЕРЬ, около 9 утра

Всего в субботу, 23 сентября, здесь собралось около тысячи волонтеров со всей Беларуси. Утром холодно и пасмурно, все волнуются, чтобы не было дождя. На всех светоотражающие жилеты, которые раздают бесплатно. Кто-то обматывает ноги целлофаном и скотчем.

Лагерь добровольцев и поисково-спасательного отряда «Ангел» расположился на территории школьного стадиона. Здесь раздают еду, наливают горячие чай и кофе, выдают воду и что-нибудь перекусить. Все это делается силами волонтеров. Люди передают целыми пакетами крупы, тушенку, растворимое пюре, кофе, чай, сахар, воду. Школа и местный исполком на выходные разрешили использовать свои помещения, в том числе кухню и туалет, но только до 16 часов, потом они закрываются.

Здесь же волонтеров отправляют на поиски. В каждой группе от 20 до 80 человек, в зависимости от того, насколько большие территории они будут проверять. Кроме добровольцев в отряде всегда есть представители МЧС и лесники.

Вся территория вокруг деревни разбита на квадраты, чтобы было проще распределять их для проверки. Волонтеров отправляют проверять только лес, болотами занимаются спасатели и военные, а водоемами - водолазы.

То и дело по громкой связи объявляют, что ищут среди добровольцев опытных следопытов, охотников или хотя бы просто тех, кто умеет пользоваться компасом и ориентироваться по карте. К сожалению, «Ангел» оказался не готов к такому наплыву добровольцев, и у них не было нужного количества координаторов, раций и амуниции.

Над головой пролетают вертолеты МЧС, они кружат над лесом весь день в попытках заметить среди деревьев мальчика. По ночам на них же проверяют окружающую территорию с помощью тепловизора. Однако до сих пор поиски ничего не дали.

У всех чувствуется нетерпение перед выходом в лес и легкое возбуждение. Кто-то тут еще с пятницы, кто-то только приехал. Но все бодры, пьют кофе из пластиковых стаканчиков, обсуждают последние слухи.

Слухи здесь распространяются быстро и чаще всего абсолютно недостоверные. Якобы где-то видели какого-то мальчика на опушке леса, но он, заметив волонтеров, убежал, или что с вертолета видели парня, который прятался среди деревьев. Все эти разговоры и слухи никак не подтверждаются и чаще всего официально опровергаются, но это не мешает людям в них верить.

Я попадаю в отряд из 80 человек. На нас всего 8 координаторов и три рации. Координаторы - молодые парни и девушки, лет по 25, из региональных отделений поискового отряда «Ангел».

Нас распределили по машинам, выезжаем в заданный квадрат колонной.

ДОРОГА, около 10 утра

Оказавшись в в стареньком УАЗике районных МЧСников, мы, подпрыгивая на ямах, направляемся в сторону нужного участка леса. Проезжая по деревне, один из спасателей замечает:

Ты посмотри, местным уже все равно, в поисках одни приезжие участвуют.

Ну а что, жизнь-то продолжается, да и картошка не убрана и грибы поперли как бешеные.

Попригоняли людей из двух областей. Я слышал, спецподразделения МЧС и солдат болото загнали проверять. А вчера всю ночь над лесом вертолеты кружили с тепловизором, говорят, нашли пару точек, нас потом отправляли туда. И нифига там не было.

А волонтеров?

Волонтеров не трогали, только нас. Мы государственные люди, нас можно, мы же на зарплате.

Беседа прерывается, и начинают обсуждать волонтеров:

А слышали что они сегодня говорили? Загнать парня как «зверя».

Да, докатились, он уже как зверь для всех. Хотят его выгнать из леса, как животное.

Да ты посмотри на них, все с ножами, ничего не стесняются.

Ну а что ты хотел, всем же говорят, что здесь рыси водятся и волки. У нас же на каждом дереве по рыси, которая так и норовит прыгнуть на кого-нибудь.

ПОИСКИ, около 11 утра

Наш квадрат оказывается километрах в пяти от деревни.

Вдоль дороги выстраивается цепочка из 80 человек. Он растягивается метров на 400. Через каждые 10 волонтеров стоит координатор. Но раций только три, две по бокам цепи и одна в центре. Во время инструктажа объясняют, как двигаться, когда останавливаться, что проверять и на что обращать внимание.

В лесу цепь из людей постоянно рвется, кто-то выбегает вперед, кто-то, наоборот, отстает, то разбегаются друг от друга, то сбиваются в кучу. Большинство волонтеров впервые участвует в поисках, они неопытны, своенравны и считают, что знают, как правильно. Чем больше группа, тем сложнее ее координировать, а если раций мало, то практически невозможно.

Движемся вперед медленно, часто останавливаемся, это многих раздражает. Время от времени вспыхивают споры с координаторами, кому-то не нравится, как они руководят.

«Ваня, выключи ты эту рацию и пошли как идем, не будем останавливаться, а то мы так один километр целый день будем идти, - возмущается парень с надписью Ivatsevichi Ultras на майке. - Эти координаторы школу хотя бы закончили? Или хотя бы армию? Понабирали по объявлениям».

Ваня его не слушает, хотя злится и ругается с координаторами. Люди двигаются вперед, однако через минуту снова останавливаются.

Проходим первый участок леса, выходим на поле. Люди так разбежались друг от друга, что последние из леса вышли минут через десять после появления первых. Мы прошли чуть больше километра, и это заняло около получаса. Поиски в этом квадрате ничего не дали. Координаторы решают разбиться на несколько мелких групп по 20-30 человек и проверить меньшие участки.

Местные МЧСники после первых поисков уходят. Мол, у них приказ было проверить только этот лес и они возвращаются на базу для дальнейших указаний. Увидим мы их только вечером, когда вернемся на базу, они будут вяло лежать на траве и отдыхать.

«Очень сложно, когда в отряде много местных. Он в этих лесах 25 лет грибы собирал и считает, что знает, как нужно правильно искать, таких постоянно надо убеждать что-то сделать, на это тратятся время и силы, которые можно было бы направить на поиски», - делится мнением один из координаторов.

Наш отряд разделился на три меньшие группы. Одна отправилась проходить лес в обратном направлении в сторону машин. Две других ушли проверять небольшие рощи.

Мы доходим через поле до чистого соснового леса. Ветер продувает его, здесь нет кустов, только мох и высокие сосны. Спрятаться здесь негде.

На краю рощи находят куртку детского размера, которую уже успели обжить пауки и наделать там небольших паутин, рядом валяются туфли. И хотя куртка и ботинки не подходят под описание, часть людей начинает играть в детективов:

То есть вы считаете нормальным, - спрашивает одна из девушек, любящая озвучивать различные «страшные» версии произошедшего с пропавшим мальчиком, - что вот так просто валяются какие-то детские шмотки в лесу?

А что, вы думаете, здесь действует какой-то языческий культ как в «Настоящем детективе»? - убеждает ее один из волонтеров.

Девушка замолкает, но явно остается неудовлетворенной. Координаторы фотографируют куртку и ботинки, помечают место на карте и двигаются дальше. Пройдя сосновый бор, мы снова оказываемся на поле. Теперь объединяемся со второй группой из нашего отряда. Люди, которые ушли к машинам, не вернулись.

Вдали, на окраине леса, видна какая-то фигура в красной жилетке. Согласно описаниям, парень был как раз в такой. Координаторы отправляют одного из своих проверить. Выясняется, что это один из военных.

Мы входим в очередную рощу, сплошной бурелом. И тут крики откуда-то сбоку:

«ААА, *****, ******* МАТЬ, ААААА!»

Слышится треск ветвей, кто-то из чащи прорывается к полю не разбирая дороги. Ну все, думаю, на медведя напоролись. Из леса вылетает косуля и прыжками бежит от нас прочь.

Михаил, лет за 30, бывалый охотник, приехал сюда из Гродно, говорит, что его десятилетний сын рвался вместе с ним, но, к счастью, он его не взял и не жалеет:

«Мы тут с ребятами поговорили и пришли к единому мнению: наши поиски - это не столько надежда найти его живым, сколько вообще узнать о его судьбе. Вряд ли он еще жив. Потому что не может такого быть, чтобы так много людей искало его уже больше недели и не могло ничего найти».

Ближе к вечеру отправляемся в обратный путь. Проверив еще несколько участков леса, выходим на дорогу и уже идем по ней.

«Это впервые на нашей памяти такие сложные и массовые поиски. Обычно у нас в поисках участвует человек 30-40 максимум, а на этот раз цифры идут уже на тысячи. Конечно, организация хаотичная, никто с таким большим количеством людей дела не имел, - рассказывает координатор. - У нас были поиски и пять дней, когда бабушка в лесу заблудилась, мы ее потом нашли живую, спокойно себе спала в какой-то ложбине, а все эти дни питалась ягодами и растениями».

Возвращаемся к машинам. За почти семь часов поисков мы нашли несколько неопознанных следов, несколько курток, одна из которых детская, и старые ботинки 40 размера, которые вряд ли принадлежали 10-летнему мальчику. Как свидетельствуют представители отряда «Ангел», другие группы тоже ничего не нашли. Мальчик исчез, словно его поглотила белорусская хтонь.

ЛАГЕРЬ, около 6 вечера

В лагере тем временем кипит жизнь. Подвезли горячее питание. Все устали, в паутине, в грязи, несмотря на то, что была теплая погода, и не было дождя, в лесу сыро и много луж. Школа закрылась и перекрыла доступ волонтерам к воде, электричеству и туалетам. К счастью, за это время успели подвезти биотуалеты. Воду грели на переносных газовых плитках и в чайниках, подключившись к единому бензиновому генератору.

За это время в лагере появилась автолавка «Белкоопсоюза». Кому-то волонтерство и бесплатная помощь, а кому-то бизнес.

Ближе к 19 часам приехали военные с полевой кухней и обеспечили лагерь горячей пищей. Те, кто здесь с пятницы, собираются уезжать, но их место занимают новые. Большинство ночует в машинах, кто-то - в палатках или квартирует у местных. Почему для ночлега школа не смогла дать хотя бы спортзал - непонятно, тем более что все равно на выходных занятий нет.

Ночью никаких вылазок не будет. МЧС планирует еще раз проверить весь лес с помощью тепловизора на вертолетах. Этот поиск, как и предыдущие, ничего не даст.

Вечером я уезжаю на попутной машине обратно в Минск. Многие остаются на второй день, но мало кто надеется найти парня живым.

Мы выезжаем на главную улицу агрогородка Новый Двор, местные жители стоят возле своих заборов, смотрят на машины волонтеров. Садится солнце. Завтра будут новые поиски, которые тоже ничего не принесут. И жизнь для всех других продолжится.

Который пропал в субботу, 16 сентября. Все дни после исчезновения мальчика в деревню Новый Двор в гродненской области съезжались добровольцы, которые хотели помочь. Через неделю после его исчезновения был объявлен общий сбор всех поисково-спасательных отрядов Беларуси. Они устроили самую большую поисковую операцию в стране. Но найти ребенка до сих пор не удалось.

В субботу, 23 сентября, в поисках ребенка принимали участие более двух тысяч человек. В маленьком и до этого тихом Новом Дворе развернулись штабы, появилась авиатехника, заработали полевые кухни.

С утра на стадионе около местной школы многолюдно и шумно. На улице холодно и сыро - ночью прошел дождь. Люди в ярких жилетах пока еще не очень организованно выстраиваются в шеренги. Волонтеры поделились на группы. За каждой закреплен свой участок, который сегодня надо прочесать в очередной раз. К этому моменту местность вокруг деревни уже обследовали неоднократно.

Помимо волонтеров, в поисках принимают участие вертолеты МЧС, которые периодически облетают лесной массив.

Волонтеры терпеливо ждут. Разговоры все, здесь, конечно, о пропавшем мальчике и о технологической стороне поисков. Добровольцы рассказывают, как ходили по мокрому лесу, как вышли к болоту и промокли насквозь.

Еле отогрелись к вечеру, - говорят девушки около импровизированной кухни.

Несмотря на то, что общий сбор был назначен на 9 утра, через полтора часа на стадионе все так же многолюдно. Группы все еще ждут команды для выхода в лес.

Понимаете, очень сложно организовать такое количество людей. Никогда такой поисковой операции в Беларуси не проводили, - объясняет девушка, которая регистрирует волонтеров.

По ее словам, на утро субботы в списках уже значилось более 600 человек. К обеду эта цифра выросла до тысячи.

И люди все едут и едут, - говорит она.

На стадионе главная - Кристина Крук . Она четко раздает команды и постоянно держит связь с МЧС и милицией.

Икс1, икс2, икс3. Куда вы пошли? Вы знаете, куда идти? У вас есть рации? Нет? Сейчас найдем, - пытается координатор поделить волонтеров на группы.

Кристина - координатор лесных поисков. Она прошла специальное обучение и знает, как все здесь организовать и не запутаться во всех группах, - говорит командир поисково-спасательного отряда «Ангел» Сергей Ковган .

Кристина тем временем начинает отправлять группы в лес. С добровольцами на поиски уходят спасатели, милиционеры и лесники.

В эти группы добавлены представители лесничества, милиции или МЧС для координации и связи со штабом. На данный момент они находятся в лесу. Люди прибывают, количество участников постоянно увеличивается, - рассказывает первый заместитель начальника УВД Гродненского облисполкома полковник милиции Александр Шастайло .

В поисках участвуют и военные. Днем в Новый Двор приехало несколько армейских автобусов. Вообще, то, что происходит в этой деревушке, ново не только для волонтеров, но и для МЧС и милиции: таких поисково-спасательных операций в Беларуси еще не было.

Конечно, все идет, наверное, не совсем так, как нам хотелось бы. Мы приехали вчера вечером, ночью на поиски нас не пустили, а сейчас вот мы стоим около леса, и все не можем пойти туда: ждем указаний штаба, а их все нет. Может, уже бы нашли его, - томится в ожидании одна из волонтеров Надежда .

Женщина приехала из Пружан. Рассказывает, как вечером, чтобы хоть что-то делать, не выдержала и поехала на машине по заброшенным хуторам. Но несанкционированные поиски закончились безрезультатно. Она переживает, что, скорее всего, в полномасштабных поисках участие так и не примет.

Мне домой надо скоро. Меня свой ребенок ждет, - объясняет Надежда.

Надежда приехала на поиски из Пружан

Волонтеры растянулись почти на три с половиной километра. Группа, в которую входит девушка, стоит на окраине леса. Людей расставили, но в пущу еще никто не пускают. Они нервничают, молчат, потом начинают обсуждать происходящее.

Тут километры людей, посмотрите. Быстрее бы уже пойти в лес, а не время терять - световой день ведь короткий, но без команды сами в массив не пойдем, - говорят люди.

Многие приехали сюда, поддавшись первому порыву - помочь.

Некоторые просто не рассчитали свои силы. Вчера из леса выходили и просто падали на опушке, еле доходили до стадиона. Поиски - это очень тяжело, - говорит один из волонтеров.

Со стадиона в лес отправляется очередная группа, в которую записали Инну из Минска. Девушка участвует в поисковых операциях вместе с отрядом «Ангел» уже давно. На поиски Максима приехала сразу же.

Инна приехала на поиски из Минска

Знаете, а меня из-за поисков уволили с работы. Я не успевала доехать в Минск . Работала в логистике. Говорила с начальством, предупредила и просила понять. Обещала выйти в две смены. На работе о моей волонтерской деятельности знали, относились с пониманием, а вот в конце концов так получилось, - говорит Инна и, как будто, успокаивая то ли нас, то ли себя, добавляет, что все будет хорошо. - Сейчас главное - мальчик, а новую работу я точно найду.

Среди добровольцев очень много представителей автомобильных клубов, участники которых знают, как ориентироваться в лесу.

Дима тут уже четвертые сутки, а мы приехали только вчера. Ночевали у местных, - говорит Алена .

С собой девушка привезла двух собак, их просто не с кем было оставить дома. Мало того, что эти псы не поисковые, на данном этапе привлекать их к операции уже бессмысленно. дело в том, что за это время в лесу побывало очень много людей, и вряд ли животные возьмут след.

Многие волонтеры приехали в Новый Двор несколько дней назад. Желающих размещают на ночлег в школе, кого-то «разбирают» местные жители. Основная часть добровольцев остается здесь еще на какое-то время. Говорят, пока не будет найден мальчик.

Наша хозяйка нас покормила завтраком и даже баню натопила. За что ей огромное спасибо. Вообще, местные очень приветливые и с пониманием относятся к происходящему. Приходят в штаб и спрашивают, чем помочь, а тут ведь все уже организовано, - говорят девушки на импровизированной кухне прямо под открытым небом.

За несколько дней здесь образовался внушительный запас еды. Говорят, что продовольствие уже нести не надо, а вот резиновых сапог и дождевиков не хватает.

По сути, для добровольцев в местечке действует две полевые кухни: одну организовали волонтеры поисково-спасательного отряда «Ангел», другую - «Красный Крест».

Волонтеры «Красного креста» разбили свой лагерь около здания сельсовета. Здесь тоже накормят горячей едой, если надо окажут первую медицинскую помощь и предложат чай или кофе. У спасателей - своя полевая кухня. Штаб представителей власти находится на окраине деревни. Здесь развернуты большие палатки, стоит специальная техника, вертолеты и беспилотники.

В поисках мы используем два наших беспилотника, и один нам предоставила Академия наук, - говорит заместитель начальника Гродненского УОМЧС Сергей Леонов. - Что касается изучения местности, то мы отработали все возможные пути следования ребенка этого возраста. Мы прочесываем (и не первый раз) все населенные пункты, дороги и лесные массивы, по которым может пройти человек. Все следы, обнаруженные в лесу, мы совместно с милицией анализируем. Сегодня акцент мы делали на два населенных пункта, которые находятся около Нового Двора.

Сейчас в поисках задействованы около 140 спасателей МЧС, есть также две мобильные группы, которые работают по заданным координатам и пытаются обнаружить Максима при помощи тепловизора. Он помогает обнаружить человека там, куда сложно дойти.

Выглядит это так: мобильная группа вылетает в определенную точку, спасатели обследуют местность, спускаются, изучают определенный участок и потом перемещаются дальше.

В обед пришла информация, что нашли шалаш с вещами ребенка. На стадионе - оживление. Но оказалось, что найденное к потерявшемуся мальчику не имеет никакого отношения.

Отец и брат Максима вместе со всеми уже восьмые сутки находятся в лесу. С родителями работают психологи МЧС. Местные жители тоже влились в ряды добровольцев.

Игорь Сергеевич приехал из Свислочи вместе с товарищами. Он объясняет, что не смог остаться в стороне, да и лесной массив в окрестностях в свое время исходил вдоль и поперек.

Бабушка слышала плач в лесу, на болоте обнаружили чьи-то следы, экстрасенсы видят, что ребёнок жив, но ему трудно передвигаться. Почему поиски 11-летнего школьника не дают результатов и есть ли вообще шансы на спасение? Поиски мальчика обрастают новыми мистическими слухами, которые не удается подтвердить.

Журналист «ВГ» отправился на ночные поиски пропавшего Максима Мархалюка и увидел деятельность поисковых отрядов изнутри.

Мальчик укрылся в старом доме

Уже четыре дня вся страна следит за поисками 11-летнего Максима, заблудившегося в Беловежской пуще в субботу, 16 сентября. Беда сельской семьи консолидировала всё белорусское общество — пожалуй, в истории суверенной страны это первый случай, когда люди бросают все свои дела и мчатся добровольцами в лес, а те, кто не может, молятся за Максима. В интернете даже создали петицию , чтобы обязать СМИ сделать главной новостью про пропавших людей.

За дни поисков судьба мальчика обросла слухами и даже легендами. Их люди пересказывают в группах поисковиков. проверяют все, даже самые бредовые идеи. Бабушка из соседней деревни пошла за грибами и услышала плач. Другая женщина-ведунья сказала, что ребенок хочет пить, он жив, но ему болят ноги. Экстрасенс из-за рубежа, с которым связались люди через интернет, сказал, что мальчика найдут в ночь со вторника на среду. Утром в среду появилась еще одна версия от болгарской ясновидящей, что мальчик нашел пристанище в старом доме под крышей, рядом дорога, много собак и другие животные. Недалеко есть большая лужа с водой, Максим напуган и ему болит рука.

Дневные поиски во вторник, в которых принимали участие милиция, лесники и добровольцы, не принесли результата. Но поисково-спасательные отряды не сдаются и приглашают добровольцев на ночные поиски. В группе поисково-спасательного отряда «ЦентрСпас» пишем, что выезжаем из Гродно и готовы взять с собой еще двух человек. Не проходит и пяти минут, как ехать на поиски с нами хочет девушка и очень просит подождать, пока она заберёт детей с тренировки. Договариваемся забрать её на Ольшанке. 30-летняя Жанна мама двоих детей. На вопрос, зачем она едет на ночь в лес кратко отвечает: «Моему сыну 9 лет». Всё становится понятно.

Читать полностью в источнике с фото:

Дорога в 110 километров до Нового Двора занимает почти два часа. Участие в поисках для нас первое, но, несмотря на нашу неопытность, уверены, что пригодимся. В пути представляем, что сейчас приедем в сельсовет, где будет штаб поисков и чётко организованная работа, что нас за несколько минут распределят по группам и отправят на поиски. Но картина выглядит иначе…

Нет ни штаба, ни помещения, ни освещения. Нет единого руководителя, к которому бы стекалась информация от милиции, лесхоза, школьников и добровольцев. Ощущение, что все, кто ищет Максима, работают отдельно и не пытаются ни с кем взаимодействовать. Сельсовет закрыт на замок, а люди стоят группами на парковке. Здесь много людей, одетых в камуфляж. Добровольцам, в среднем, на вид около 30. Мужчины курят сигареты одну за одной, пьют энергетик и молчат. Молчат и девушки. К сельсовету подъезжают автомобили, оттуда выходят уставшие люди и виновато разводят руками — ничего.

Другие добровольцы спорят с командирами поисковых отрядов и рвутся в лес. Туда же предлагают пойти местные жители, некоторые уже выпившие. Разговор проходит на высоких тонах. Мужчины не стеснятся присутствия девушек и громко ругаются — эти дни поисков сильно измотали людей, а нервы просто на пределе. Мы переодеваемся и говорим о готовности помочь.

Читать полностью в источнике с фото:

— Ребята, давайте подождём нашу группу с болота и тогда решим, —успокаивает всех Кристина. Днём появилась информация, что возле болота обнаружены следы. Поисковики рванули к месту с тепловизором, но ничего не нашли. Затем на своем оборудованном для поисков микроавтобусе ребята из отряда «Ангел» просвечивали лес сильными прожекторами и пытались обозначить себя шумом в надежде, что ребёнок увидит свет или услышит звук и пойдет на него.

Постучите в любую хату — вас примут на ночлег

Мы нетерпеливо ждём, но вот бус заезжает к сельсовету и из машины вываливаются измученные люди. Кажется, они не спят уже несколько ночей, и всё это время проводят на ногах. Но поиски снова ничего не принесли. Командир Сергей Ковган вышел к добровольцам и сказал, что все слухи и зацепки не оправдались. Командир признаётся, что для поисков не хватает координаторов, которые бы могли направлять людей.

— Ночью в лесу вам нечего делать, вы просто заблудитесь, а утром нам придётся искать уже вас, — объясняет Сергей. — Кто остается на ночь и продолжит поиски утром пусть идёт отдыхать. Спите в машинах или постучитесь в любую хату, вас примут на ночлег. Те, кому завтра на работу и готовы работать сейчас, получат задания.

Нам дают фрагменты карты района, называют деревни и просят проверять все заброшенные здания, стога соломы, словом все те места, где на ночь мог укрыться мальчик.

Дальний свет машины выхватывает грунтовую дорогу, по которой перебегают полевые мыши и лисицы. Лес становится всё гуще. Ночь хоть и звёздная, но темная, и, как назло, нет луны.

Ребёнка нашли, но снова потеряли?

Первая деревня Шубичи не выглядит заброшенной: в домах горит свет, на улице фонари, которые видны издалека. Проходим по деревне и ничего не находим. Едем дальше в деревню Большая Колоная, глушим мотор и гасим фары. Дома погружаются во тьму. Нет ни ветра, ни шороха, только вдалеке, где-то в лесу очень страшно кричит лось. Нам становится жутко, представляем, каково ему, Максиму там, в лесу, где вокруг только дикие звери…

Фонарик света выхватывает заброшенный дом. Стены сгнили и крыша упала на землю — неплохое место для ночёвки! Пролазим внутрь, видим солому, но больше никого нет. Да и зачем мальчику прятаться, если он вышел к деревне. Тут в любой дом постучи — сразу помогут, ведь вся страна напряжённо следит за поисками и ждёт новостей.

Так же безрезультатно проходят наши ночные поиски в Стасютичах и Залесной. Нет мальчика и вдоль ручья, вытекающего из Беловежской пущи: мы предположили, что ребёнок должен держаться воды, это его шанс на спасение…

Звоним на номер «Ангела» 7733, докладываем об итогах и едем в Гродно. На пути домой появляется информация о том, что ребёнок найден. Набираем номер телефона, женщина говорит, что в школе сказали, что ребёнок вышел к какой-то деревне в 21.40. Эта новость вселяет надежду до утра, но в среду ни милиция, ни поисковики не обнаружили Максима. Кажется, за эти четыре дня вся деревня сошла с ума от горя.

Поиски Максима продолжаются. В группах поисковых отрядов о намерениях приехать снова пишут добровольцы. Водители на машинах говорят про свободные места и призывают присоединиться. Ощущение, что эти поиски никогда не закончатся… За Максима молятся и верят, что найдут его живым.