С4, С5. Тема поэта и поэзии в русской литературе
Сочинение
Русская классическая литература подарила миру великолепные образцы поэтического творчества. Стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова стали подлинными шедеврами. Одной из главных тем для этих великих мастеров слова была проблема цели и места поэзии в жизни, назначения поэта, его роли в обществе.
А. С. Пушкин всем своим творчеством утверждал единство поэзии и реальной жизни. Для него поэт являлся человеком, наделенным божественным даром. Муза не должна отворачиваться от людей, считая недостойным обращать внимание на простые сюжеты. Поэт для Пушкина - это пророк, способный своим творчеством влиять на общество. Этой теме посвящено стихотворение «Пророк», в котором слышится голос автора, призывающего поэта:
«Восстань, пророк, и вождь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
Поэт может видеть и чувствовать то, что недоступно другим. Но он обязан свой дар посвятить людям, а не томиться «духовной жаждой» или уходить в заоблачные высоты грез и мечтаний. Это глубокое убеждение самого Пушкина, который в стихотворении «Памятник» обращается к музе с наставлением:
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца.
А. С. Пушкин до самой смерти оставался преданным своим убеждениям, вере в высокое предназначение поэзии, силу и способности поэта-гражданина, поэта-пророка.
Эти взгляды полностью разделял и преемник Пушкина М. Ю. Лермонтов. В его творчестве звучат те же мотивы, но время наложило свой отпечаток на стихотворения поэта. В годы реакции судьба поэта была очень тяжела. В стихотворении «Поэт» Лермонтов сравнивает поэта с кинжалом, который раньше был грозным оружием, верой и правдой служил своему хозяину. А теперь кинжал стал игрушкой, он никому не нужен. Так и поэт утратил свое назначение, променял на золото могучий голос. Раньше слова поэта поднимали дух людей, звучали, «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных». Лермонтову больно наблюдать, каким мелким и обманчивым стало поэтическое творчество. Он с горечью спрашивает, надеясь на лучшее будущее:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?..
Из золотых ножен не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Лермонтов сам испытал всю тяжесть положения поэта-пророка в современном ему обществе. В стихотворении «Пророк» героя ожидает совсем другая судьба, нежели героя одноименного стихотворения Пушкина. Людям не был нужен «Божий дар» пророка, ему приходится жить в лесу, прятаться от людей:
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Именно так «ближние» и поступали с Пушкиным и Лермонтовым, жизнь которых оборвалась в самом расцвете творческих сил. Погиб Пушкин, пал на дуэли Лермонтов, но в России нашелся человек, ставший продолжателем дела великих художников.
Н. А. Некрасов все свое творчество посвятил русскому народу. Лирика поэта служила для современников образцом гражданственности. Поэт, прежде всего, должен быть гражданином, говорил Некрасов, служить народу:
С твоим талантом стыдно спать.
Еще стыдней в годину горя
Красу долин, небес и моря
И ласку милой воспевать…
Некрасов призывает поэзию быть выразительницей народных интересов. Поэт обязан писать о народе и для народа:
Будь гражданин! Служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей любви…
Эта же тема звучит и в стихотворении «Элегия». Некрасов утверждает, что поэзия не может забыть о страданиях и чаяниях простого народа, потому что именно в этом ее высокое предназначение. Самое достойное для лиры:
Толпе напоминать, что бедствует народ
В то время, как она ликует и поет.
К народу возбуждать вниманье сильных мира…
Поэзия Некрасова, как и лирика Пушкина и Лермонтова, имела огромное влияние на умы и сердца людей. Эти великие русские поэты подняли поэтическое творчество на недосягаемую высоту, заслужив славу и признание потомков. И слова Некрасова можно смело отнести к каждому из гениальных поэтов России:
Я лиру посвятил народу своему…
Пушкин и Лермонтов - два гения русской литературы, два великих русских поэта. В разное время они создавали свои шедевры. Расцвет творчества Пушкина пришелся на период общественного подъема в русском обществе. А. С. Пушкин был хорошо знаком со многими из тех, кто «шел в огонь за честь Отчизны». Лермонтов же творил в годы реакции, наступившей после разгрома восстания на Сенатской площади. Однако поэзия Лермонтова так же свободолюбива, как и лирика Пушкина, и в стихотворениях обоих поэтов сильны патриотические мотивы.
А. С. Пушкина с юных лет волновала тема России, ее народа, славной истории. В своих романтических стихах поэт воспевает свободную Родину:
Вострепещи, тиран! Уж близок час паденья!
Ты в каждом ратнике узришь богатыря,
Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья
За Русь, за святость алтаря.
Молодой поэт окончил Лицей, росло его поэтическое мастерство. Тема патриотизма не переставала звучать в творчестве Пушкина. Подлинный патриотизм для него был связан с борьбой за свободу. Поэт призывает к самоотверженному служению родной стране. Это главная идея стихотворений «К Чаадаеву», «Деревня», оды «Вольность». Послание «К Чаадаеву» отражает взгляды, которые объединяли поэта с будущими декабристами. Пушкин призывает своего друга бороться за свободу России. Любовь к ней неразрывна с борьбой за ее счастье:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
В дружеском послании поэт ставит проблему единства личных и общественных интересов. Образ поэта, отраженный в стихотворении, прекрасен силой и непосредственностью патриотического чувства. Стихотворение «Деревня» с большой остротой поднимает проблему уничтожения крепостного права, освобождения страны от рабства. Пушкин возмущен тем, что творится в стране, которую он так любит. Невозможно любование родной природой до тех пор, пока «барство дикое» угнетает «рабство тощее». Поэт с болью в сердце спрашивает:
Увижу ль, о друзья! Народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Но Пушкин верит, что «взойдет она, звезда пленительного счастья». И после разгрома восстания декабристов он остался верен идеалам передовых людей эпохи. В стихотворениях «Во глубине сибирских руд…», «Арион» Пушкин прославляет великий подвиг декабристов, совершенный на благо страны. В 30-е годы патриотизм в лирике Пушкина особенно ярко проявился в дни польского восстания. Поэт выступает не защитником монархии и не врагом польского народа, а русским патриотом, думающим о судьбе России:
Но вы, мучители палат,
Легкоязычные витии,
Вы, черни бедственный набат,
Клеветники, враги России!
В стихотворении «Памятник», которое является своеобразным подведением итогов поэтической деятельности, Пушкин говорит, что всегда оставался гуманистом, вольнолюбцем и патриотом. До самой смерти поэт был верен своим идеалам.
Смерть Пушкина «разбудила» Лермонтова. Неизвестный ранее поэт стал знаком каждому русскому человеку. Ненависть к крепостному праву, жажда свободы, протест против самодержавия роднили его с передовыми людьми эпохи.Подлинным образцом гражданской лирики Лермонтова явилось стихотворение «Смерть поэта», в котором прозвучал отклик русского поэта на великую утрату. Остро волновала поэта тема общественного поведения человека. Поэт-гражданин, Лермонтов любил свою родину высокой любовью. Он желал счастья своей стране, русскому народу, противопоставляя свой патриотизм казенному патриотизму:
Люблю Отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой…
Поэт восхищается русской природой, народными праздниками. Лермонтов ненавидит «страну рабов», «страну господ». Он обращается к славному периоду жизни России, победившей Наполеона. Поэт говорит о силе русского характера, о мужестве простого народа, защищавшего Родину:
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Лермонтов прославляет ратный подвиг, героизм народа в войне:
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Вот он, истинный патриотизм! Именно так Лермонтов понимал чувство любви к России, и это нашло свое отражение и произведениях поэта.
Трудно переоценить значение поэзии Пушкина и Лермонтова. А. С. Пушкин заложил основу русской лирики, М. Ю. Лермонтов «подхватил знамя» из рук убитого Пушкина. Оба поэта-гражданина воспевали Россию, свободную от «рабства и цепей». И этим они заслужили историческое бессмертие, любовь и благодарность потомков.
Тема поэта и поэзии — традиционная для русской лирики. Она включает в себя вопрос о назначении искусства, о задачах поэтического творчества, о миссии поэта, о его избранности и одиночестве, о миссии пророка и о том, чем приходится платить за избранничество. Тема поэта и поэзии в творчестве Блока трактуется не в традиционном ключе. Особенно ярко это видно в лирике третьего тома, где с образом художника в поэзию привносится тема трагического одиночества и непонятости.
Стихотворение «Земное сердце стынет вновь.. .» включает в себя целый ряд романтических оппозиций: «земное сердце» лирического героя — и лютая стужа; люди — безлюдье; любовь к людям — гнев и презрение к ним; забвение — избрание, которое он готов читать в глазах «мужей и дев». Они создают лейтмотив, вообще характерный для блоковской трактовки этой темы, — лейтмотив романтического противостояния художника и толпы. Он заявлен в первой же строфе: «Храню я к людям на безлюдьи / Неразделенную любовь». Неразделенная любовь влечет за собой гнев и презрение, которые в третьей строфе приводят не к снятию заранее заданных противоречий, но к утверждению их с еще большей силой. Призыв людей, обращенный к поэту: «Вернись в красивые уюты!», оборачивается отказом от уюта и покоя, утверждением невозможности их обретения. Не проявляется ли здесь вновь характерная для Блока мысль о невозможности приятия сущего, отрицание его, все тот же русский максимализм, о котором размышлял Е. Трубецкой? Противостояние поэта и стужи оказывается неразрешимым, становится чуть ли не условием существования творческой личности:
Пускай зовут: Забудь, поэт!
Вернись в красивые уюты!
Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!
Уюта — нет. Покоя — нет.
Наиболее явно блоковская концепция творческой личности выявилась в стихотворении «Художник ». Здесь воспроизводится сам творческий акт, сам процесс творческого созидания, процесс, не обогащающий творческую личность, но опустошающий, полный душевной муки, ведущий к неизъяснимому страданию духа.
В первой строфе содержится уже знакомое нам романтическое противоречие между художником и толпой. Эта оппозиция определена рядом противостоящих понятий: ваши свадьбы, торжества, похороны (характерно, что в одном для поэта ряду следуют события принципиально различные, радостные и трагические, которые тем не менее совершенно равнозначны и скучны для лирического героя) — и моя «скука смертельная», которая может быть развеяна неким легким, доселе не слышанным звоном, предвестником творческого вдохновения.
Сопоставьте метафору некого звука, звона, звоночков, которая содержится у Блока и в цикле А. Ахматовой «Тайны ремесла» (стихотворение «Творчество»). У Ахматовой ожидание этих звуков, предвестников вдохновения, становится целью творческого акта, они несут слова, продиктованные свыше. Восприятие творчества как вдохновения, ниспосланного свыше, как некого чудесного и счастливого состояния, когда художник оказывается причастен к горним сферам, когда ему доступно божественное провидение, характерно не только для Ахматовой, оно, скорее, принадлежит традиции русской литературы. Обратитесь к стихотворению А. С. Пушкина «Осень», покажите, как поэт описывает вдохновение и акт творчества. Для Пушкина пробуждение поэзии — это счастливейшее состояние, дарованное свыше.
Для лирического героя Блока творчество — мучительный и изматывающий процесс, который не оправдывается ни чувством удовлетворения гармонией звуков, ни признанием читателя. Сам же творческий акт описывается невероятной метафорой: процесс созидания сопоставим с убийством — звука, райской птицы, ниспосланного свыше слова:
Вот он — возник. И с холодным вниманием
Жду, чтоб понять, закрепить и убить.
И перед зорким моим ожиданием
Тянет он еле приметную нить.
Родившийся, возникший из небытия звук связует лирического героя с иными сферами бытия, он мистическими путями открывает перед ним райское, неведомое, неописуемо прекрасное и еле уловимое в своих очертаниях. Причастный к иному бытию, лирический герой улавливает остановку земного времени, он способен прозреть «горний ангелов полет», услышать райские песни небесных птиц.
Творчество позволяет остановить время, прикоснувшись к мирам, где времени нет, перед поэтом открывается вся перспектива жизни своей и общей, будущее и прошлое прозрачны для него; перед ним открываются новые и неведомые доселе звуки, ему виден неземной свет:
Длятся часы, мировое несущие.
Ширятся звуки, движенье и свет.
Прошлое страстно глядится в грядущее.
Нет настоящего. Жалкого — нет.
Однако в следующей строфе эта тема получает совершенно неожиданный поворот. Появляется новая оппозиция: душа — разум. Разум, убивающий творческое вдохновение, уничтожающий причастность к тому чудесному миру, который лишь мгновение назад был видим и внятен лирическому герою. Новый мир, новое бытие, причастность к которому только что ощущал лирический герой и которое, казалось бы, обретет свое воплощение в творческом акте, бесследно исчезает, сраженное «творческим разумом», воплощением некого рационального начала, убивающего неведомое.
В шестой строфе содержится кульминация стихотворения: воплощенные в слове, волшебные образы подобны вольной птице в клетке, лишенной естества и движения. Акт творчества — гибель звука, неподвластного букве, гибель образа, неподвластного кисти художника.
Противостояние живого образа, который в слове не получает свое новое воплощение, но безвозвратно гибнет, и живого света, неподвластного кисти художника и исчезающего в бессилии его палитры, подчеркивается и рифмой «холодную — свободную».
Наслаждение пением райских сиринов оборачивается их пленением, холодной клеткой, приручением:
Вот моя клетка — стальная, тяжелая,
Как золотая, в вечернем огне.
Вот моя птица, когда-то веселая,
Обруч качает, поет на окне.
Эта строфа рисует нестерпимое для романтика противопоставление: образы сиринов райских, цветения майских яблок, полета ангела сменяются образами пленения, смерти, несвободы, золотой клетки; райский сирин качает обруч и поет на окне, его «крылья подрезаны, песни заучены». Как и в предшествующем стихотворении, романтические противоречия отнюдь не снимаются развитием лирического сюжета стихотворения, напротив, лишь обостряются и обнаруживают свою неразрешимость: любопытство толпы, стоящей под окном художника и лицезреющей плененную райскую птицу, с одной стороны; измученный претворением образов горнего мира в слова и вновь скучающий художник, равнодушный к толпе и презирающий ее, — с другой.
Блок был художником трагического миросозерцания. Трагизм бытия, постоянно ощущаемый им, ярче всего воплотился в лирике третьего тома. Стихотворение «Я пригвожден к трактирной стойке... » воплощает и это миросозерцание, и его истоки, и попытки его преодоления.
В первой же строфе звучит мотив опьянения, характерный для лирического героя Блока, навевающий тему равнодушного забвения и самого себя, и безвозвратной утраты собственного счастья, и всего сущего. Широкий поэтический образ-символ счастья, уносящегося от лирического героя в сребристый дым, получает свое развитие и поэтическую конкретизацию в следующей строфе. Вторая строфа переводит изображаемое из конкретно-бытовой ситуации (трактирная стойка, опьянение, равнодушие) в план символический и надвременной, в «снег времен» и «даль веков»; образ утраченного счастья связывается с беспредельным заснеженным русским пространством и с глубинами русской истории. В последней строфе образ тройки обретает волшебные, фантастические очертания («И только сбруя золотая / Всю ночь видна... Всю ночь слышна...») — и тем большим контрастом выглядит возвращение к прежнему мотиву опьянения, формирующее кольцевую композицию стихотворения:
А ты, душа... душа глухая...
Пьяным пьяна... пьяным пьяна...
Истинная, настоящая и глубокая трагедия всегда несет в себе и оптимистическое звучание, ибо зритель ее, вдумчивый и серьезный, может пережить катарсис, возвышающее эмоциональное страдание, ведущее к очищению. Три тома лирики Блока рассказывают о глубинном трагическом переживании общей жизни и собственного бытия и о сложном и тернистом пути к обновлению, то выводившем лирического героя к прозрению, то оборачивающемся тупиками. Без трагического и светлого опыта этого пути непредставима история русской литературы XX века.
"Благословен же будь отныне судьбою вверенный мне дар. . . " А. С. Пушкин
Лицейский период творчества Пушкина часто характеризуют как подражательный. Он искал свой идеал в уже установившихся формах и образцах. Стихотворение “Городок” (1815) можно считать своеобразной литературной программой молодого поэта. В нем мы видим образ поэта-избранника, оставшийся с Пушкиным на всю жизнь: Он к солнцу воспарит, Превыше смертных станет, И слава громко грянет: “Бессмертен ввек пиит”.
Также можно выделить и эпикурейские мотивы, характерные, главным образом, для раннего творчества Пушкина: Блажен, кто веселится, В покое, без забот, С кем втайне Феб дружится И маленький Эрот. В стихотворении “Мечтатель” (1815) сквозь образ поэта-ленивца - любимца муз уже видится романтизм и переход к жанру элегии, популярной в то время. Образ романтического поэта, страдающего и умирающего, воссоздан в элегии “Певец” (1816): Когда в лесах вы юношу видали, Встречая взор его потухших глаз, Вздохнули ль вы?
"К другу-стихотворцу" 1814 г. Лирический герой подчеркивает отрицательные стороны поэтического поприща: "на Пинде лавры есть, но есть там и крапива. . . ", "хорошие стихи не так легко писать", "не так, любезный друг, писатели богаты". В итоге он дает Аристу дельный совет не подражать стихотворцу, не писать стихов. Юный поэт уверяет друга: «…Счастлив, кто, ко стихам не чувствуя охоты, Проводит тихий век без горя, без заботы. . . »
Петербургский период (1817 -1820) поэт входит в круг передовой дворянской молодежи, где в дискуссиях рождается программа будущего переустройства России. Рождаются «Вольность» , «Деревня» , «К Чаадаеву» . Закон, дарованный монархом, а не взятый насильственно, могуч и является одинаковым для всех, включая и самого монарха. Участие поэта в приближении “минуты вольности святой” дает ему возможность “воспеть свободу миру, на тронах поразить порок” и, в то же время, преподнести “урок царям”, указать им путь к “народов вольности и покою”.
“Деревня” (1819) Стихотворение сочетает в себе и концепцию творчества: “. . Учуся в истине блаженство находить, свободною душой закон боготворить, роптанью не внимать толпы непросвещенной. . ” постепенно показывая поэзию как творческий труд: . . Оракулы веков, здесь вопрошаю вас! В уединенье величавом Слышнее ваш отрадный глас. Он гонит лени сон угрюмый, К трудам рождает жар во мне. . .
Пушкин по-прежнему вменяет поэту в обязанность “сердца тревожить” и лишь сожалеет о том, что “витийственный грозный дар” дан ему в недостаточной степени, чтобы описать весь ужас взаимоотношений “барства дикого” и “рабства тощего”.
Южная ссылка (1820 -1824) Обращение к романтизму, появляется мотив бегства от людской толпы, от оков света, сплетен, предрассудков, суетных желаний и “порочных убеждений”: . . Лети, корабль, неси меня к пределам дальним По грозной прихоти обманчивых морей. Но только не к брегам печальным Туманной родины моей…
Поэт погружается в мир воспоминаний и мечтаний о недостижимой свободе. Они, а не мимолетные радости иллюзии, становятся завершением исканий поэта в романтическом направлении, представленном в стихотворении “К морю” (1824): Прощай же, море! Не забуду Твоей торжественной красы И долго, долго слышать буду Твой гул в вечерние часы. В леса, в пустыни молчаливы Перенесу, тобою полн, Твои скалы, твои заливы, И блеск, и тень, и говор волн.
Изображение действительности, проблем современности с помощью исторических сюжетов является одной из традиций романтизма. В стихотворении “К Овидию” (1821) Пушкин проводит параллель между своей судьбой и судьбой римского поэта, также сосланного на берег Черного моря: “Не славой - участью я равен был тебе”.
”Разговор книгопродавца с поэтом “ (1824) Мы видим попытку осмыслить результаты поэтических трудов, перенести на бумагу образ самого вдохновения, а не только его результаты: Какой-то демон обладал Моими играми, досугом, За мной повсюду он летал, Мне звуки дивные шептал. . .
Особенно пристально рассматриваются отношения дарования и славы: Блажен, кто молча был поэт И, терном славы не увитый, Презренной чернию забытый, Без имени покинул свет! Книгопродавец соглашается с поэтом, правда, по другой причине: “Что слава! - Яркая заплата на ветхом рубище певца. Нам нужно злата, злата. . . ”
Михайловское (1824 -1826) Личные мотивы наполняются философским содержанием. Мотив избранничества поэта звучит и в стихотворении “Арион” (1827), в основе которого лежит известный античный миф о древнегреческом певце Арионе. Символика стихотворения близка к романтической традиции, творчество рассматривается как духовный талисман, защищающий его обладателя от любых жизненных перипетий и стихий.
«Арион» (1827) Нас было много на челне; Иные парус напрягали, Другие дружно упирали В глубь мощны веслы. В тишине На руль склонясь, наш кормщик умный В молчанье правил грузный чёлн; А я - беспечной веры полн, - Пловцам я пел. . . Вдруг лоно волн Измял с налету вихорь шумный. . . Погиб и кормщик, и пловец! Лишь я, таинственный певец, На берег выброшен грозою, Я гимны прежние пою И ризу влажную мою Сушу на солнце под скалою.
«Поэт» (1827) Именно творчество и вдохновение дают поэту дар провидения и величие. До прихода вдохновения поэт “меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней”, но “лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется, душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел”. творчество понимается Пушкиным как религиозное призвание, связанное с темой жертвенности
“Пророк” (1826). Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, - И шестикрылый серафим На перепутье мне явился. Перстами лёгкими как сон Моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, - И их наполнил шум и звон: И внял я неба содроганье, И горний ангелов полёт, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье. И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассёк мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнём, Во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, И Бога глас ко мне воззвал: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею Моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей» .
Подумайте над вопросами 1)Какова смысловая нагрузка первых четырех строк? Какова роль самого героя в его превращении? 2) Как происходит мучительная операция по превращению простого человека в Пророка? Прокомментируйте смысл всех эпитетов, характеризующих новые способности героя (зрение – какое, слух –какой, язык…сердце). 3)Что превратило «труп» в пророка? В чем его предназначение? Что означает последняя строчка?
Это стихотворение стало символом высшего понимания поэтического служения. Человек превращается в истинного поэта, высокой миссией которого является “глаголом жечь сердца людей”.
«Поэт и толпа» (1828) Зачем так звучно он поет? . . Как ветер песнь его свободна, Зато как ветер и бесплодна: Какая польза нам от ней? *** Подите прочь - какое дело Поэту мирному до вас! В разврате каменейте смело, Не оживит вас лиры глас! По мнению Пушкина, поэты рождаются «для вдохновенья, для звуков сладких и молитв» .
«Эхо» (1831) Автор сравнивает творческую деятельность поэта с эхом: … На всякий звук Свой отклик в воздухе пустом Родишь ты вдруг. . Тебе ж нет отзыва. . Таков И ты, поэт!. .
«Не дорого ценю я громкие права. . » (Из Пиндемонти) (1836) Счастье для истинного поэта, по мнению автора: . . По прихоти своей скитаться здесь и там, Дивясь божественным природы красотам, И пред созданьями искусств и вдохновенья Трепеща радостно в восторгах умиленья…
«Поэту» (1830) Пушкин создает образ поэта, борющегося за свободу выражения своих мыслей, за правдивость поэзии, за свою независимость от власти денег и толпы. Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной: Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
“Я памятник себе воздвиг нерукотворный” (1836) Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца.
Подведем итоги Поэзия –очень мудрое, трудное дело, оно непосильно не посвящённым в тайны поэтического искусства; - Поэт – это пророк, которому дано видеть, слышать и понимать то, чего не видит, не слышит, не понимает обыкновенный человек; - Содержанием поэзии должна быть жизнь во всём её многообразии; - Назначение поэта – «глаголом жечь сердца людей» , т. е. поэзия существует для избранных; она имеет высокое общественное, народное назначение; -слово поэта должно воспламенять сердца людей, нести им правду, справедливость, любовь.
Развитие темы творчества на протяжении всего творческого пути А. С. Пушкина. 1) Раннее творчество: а) божественная природа творчества, необходимость уединения, уязвимость поэта 2) Период южной ссылки: а) стремление творить по законам, установленным самим поэтом б) разочарование в служении народу, не желающему понять идеи поэта 3) Творчество 20 -х годов: а) божественная суть искусства, пророческого назначения поэта б) особая роль поэта в обществе, высшее предназначение его миссии в) цель поэзии – приобщить людей к духовной работе 4) Творчество 30 -х годов: а) поэт вне людского суда, суда толпы б) стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» «исповедь, самооценка, манифест и завещание великого поэта» (В. Виноградов)
Домашнее задание 1) подготовить выразительное чтение или чтение наизусть одного из стихотворений А. С. Пушкина о любви (кроме стихотворений из учебника и тех, что учили наизусть) 2) написать эссе “Моё восприятие любовной лирики А. С. Пушкина”. В помощь -презентация «Адресаты любовной лирики Пушкина»
Источники http: //ps. 1 september. ru/ http: //www. myshared. ru/theme/skachatprezentatsii-k-urokam/ http: //nsportal. ru/
Сочинения по литературе: Тема поэта и поэзии в творчестве А. Ахматовой
В русской классической литературе тема поэта и поэзии является одной из ведущих. Стихи такого рода всегда представляют собой своеобразный творческий самоотчет, напряженную авторскую исповедь, почему и приковывают к себе внимание читателя. Поэт в XIX веке - пророк, его слово - оружие в борьбе с общественными недугами. В кризисном XX веке понимание поэзии и ее значимости безмерно усложнилось, хотя в главном и осталось незыблемым. Как же звучит эта тема в творчестве А. Ахматовой?
Как известно, юношеские стихи Ахматовой тесно связаны с акмеизмом. Если символисты считали поэта пророком, вещающим о тайнах бытия, ведущим «от реального к реальнейшему», то акмеистическое представление о поэте гораздо более приземлено. Поэзия - ремесло, поэт - мастер, знающий законы этого ремесла. Он не устремляется в заоблачные выси, а живет, как и другие люди, на земле, точно так же, как они, любит, страдает, ждет. Поэтому образ поэта в ахматовской лирике так конкретен и осязаем, воссоздан в бытовых, прозаических подробностях:
И кажется лицо бледней
От миловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.
В этом сером, будничном платье
На стоптанных каблуках...
Поэт - обычный человек среди людей, но взгляд его на мир необычен. Поэтический взгляд на мир для Ахматовой - взгляд, соединяющий не связанные в обыденном сознании вещи:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки,
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Ива на небе кустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
Примеры такого «сопряжения далековатых понятий» (А. С. Пушкин) можно множить до бесконечности. Главное здесь - создание нового мира, наполненного живыми, напряженными, причудливыми связями, не существующими нигде, кроме поэтического слова.
Так поэтическое слово у Ахматовой становится отдельной реальностью со своими законами. Возможно, именно поэтому у Ахматовой, как ни у кого из поэтов серебряного века, разветвленные и глубокие отношения с Музой:
А Муза в дырявом платке
Печально поет и уныло.
В жестокой и юной тоске
Ее чудотворная сила;
Муза-сестра заглянула в лицо,
Взгляд ее ясен и ярок.
А недописанную мной страницу,
Божественно спокойна и легка,
Допишет Музы смуглая рука.
«Муза-сестра» близка, человечна, сострадательна. Сострадательность ее проявляется прежде всего в том, что она освобождает от мук любви:
Мне даже легче стало без любви.
Как прошлое над сердцем власть теряет!
Так неразделенная любовь становится источником поэтического творчества. Поэтическое творчество у Ахматовой - это прежде всего воплощение памяти: любовной, исторической, культурной.
Ведь только стихи оказываются у Ахматовой прибежищем любви, которой нет места в реальной жизни:
В моих стихах твое дыханье веет...
Именно поэтому память любви - огонь, в котором поэт обречен «петь и гореть», при этом переживая смертную муку и оживая снова, «чтоб после, как Феникс из пепла, в эфире восстать голубом».
Умирая и воскресая, поэт остается прочно укорененным в культуре и истории. Он постоянно чувствует себя вместилищем прошлого, в котором это прошлое начинает свою новую жизнь. Очень характерно, что Муза Ахматовой, при всем ее своеобразии, о котором говорилось выше, оказывается той, что «Данту диктовала страницы Ада», то есть не только своей, но и чужой. Об этом парадоксе поэтического творчества Ахматова высказалась в следующем четверостишии:
Не повторяй - душа твоя богата -
Того, что было сказано когда-то.
Но, может быть, поэзия сама -
Одна великолепная цитата.
Действительно, в ахматовских произведениях много цитат из произведений других поэтов (Пушкина, Лермонтова, Тютчева и др.) Но все-таки поэзия для Ахматовой - не комбинирование цитат, не «игра в бисер». Ведь за любой цитатой - переживание, часто мучительное, поэзия для Ахматовой - возвращение прошлого в самых мучительных его моментах. Судьба поэта - судьба Лотовой жены в одноименном стихотворении. Возвращая прошлое, стремясь «посмотреть на красные башни родного Содома», которые в этот момент уже разрушены Божьим гневом, поэт жертвует жизнью. Он превращается в соляной столб и терпит муку этого превращения. Именно такое ощущение поэзии сделало необходимым появление такого произведения, как «Реквием».
Итак, поэтическое самоопределение у Ахматовой тесно связано с самоопределением нравственным. Нравственные устои ахматовской поэзии - сопереживание чужой боли, чувство сопричастности миру и совиновности за все его беды.